По моему мнению, это высшая мера безответственности, если не идиотизма. По статистике, ваши шансы на аппендицит составляют 1 из 12, а уровень смертности при аппендиците составляет от 1 до 2 процентов, в зависимости от того, прорвется ли он. Это дает вам шанс умереть от воспаления аппендикса, равный 1 из 1200, или одному из 600, если он прорвется. А шанс умереть при удалении аппендикса равен 1 из 100, следовательно, профилактическая операция не имеет абсолютно никакого смысла. Это все равно что вырубить у себя в саду красивейший вяз, прежде чем он заразится голландской болезнью, «на всякий случай», – ведь он может-таки заболеть.

Но помимо непосредственных опасностей операции как еще может сказаться на вашей дальнейшей жизни потеря «бесполезного» аппендикса? Я этого не знаю. И хирурги не знают, потому что к тому, чтобы узнать это, прилагалось очень мало усилий. Исследование, проведенное одним видным ученым, показало, что люди с удаленным аппендиксом в два раза более склонны к развитию рака кишечника. Он пришел к заключению, что аппендикс может оказывать значительное влияние на устойчивость организма ко всем видам болезней.

Поэтому профилактическая хирургия меня беспокоит и должна беспокоить вас. Женщины по сравнению с мужчинами более уязвимы для «сопутствующей аппендэктомии», как это называют хирурги. Это происходит, когда хирург, удаляя вам матку, говорит сам себе: «Ну, раз я все равно уже здесь, могу заодно откромсать ей аппендикс».

Один исследователь заинтересовался, почему в ходе других операций хирурги так часто удаляли здоровый аппендикс. Не могло же это делаться просто так, потому что он есть. Он опросил руководителей одобренных резидентур по общей хирургии и акушерству и гинекологии в Соединенных Штатах, чтобы выяснить их отношение к сопутствующей аппендэктомии. Больше 60 процентов из них рекомендовали удалять аппендикс во время проведения неосложненной гистерэктомии. Более половины руководителей хирургических программ также рекомендовали делать это при проведении других видов абдоминальных операций.

Только представьте себе! Это люди, которые обучают будущих хирургов. Неудивительно, что Современная Медицина не медлит с хирургическим вмешательством при любом удобном случае. Хирурги просто делают то, чему их учили.

Одна из реалий хирургической практики в Соединенных Штатах состоит в том, что врачи сделают то, чему их учили, если дать им такую возможность. Чтобы понять, почему они так поступают, надо заглянуть за альтруистический, филантропический фасад Современной Медицины, дабы увидеть тот догматический, бессердечный, беспощадный процесс, в результате которого в руке хирурга оказывается нож.

За время своей преподавательской работы я наблюдал метаморфозы, происходившие с юношами и девушками в борьбе за получение медицинской степени, и был удручен и подавлен этими наблюдениями. При поступлении на медицинский факультет они были горячими идеалистами, но испытывали постоянное чувство тревоги. Проходили месяцы и годы, и их благородные стремления ослабевали в противостоянии характерному чувству, свойственному всей медицинской профессии, – страху. Это не был страх перед той кровавой, требующей полной отдачи и опасной работой, которую приходится делать врачам. Это был страх того, что делать эту работу у них никогда не будет возможности.

Абитуриенты знают, что за каждое место на медицинском факультете будут бороться пятьдесят-шестьдесят из них, и в этой борьбе смогут выжить только самые агрессивные и беспринципные. Они вскоре осознают: чтобы выжить в этой борьбе, надо демонстрировать слепую преданность консервативной, своекорыстной, часто ничем не обоснованной догме учебной программы, мошенничать и подсиживать коллег при первом удобном случае, подмасливать руководителей интернатуры и персонал больниц, как только предоставляется такая возможность.

Общаясь со штатными хирургами больниц, которым они ассистируют, интерны по хирургии обучаются и другим, более вредным вещам. Они учатся скрывать от пациентов риски и возможные побочные эффекты, которые являются следствием почти всех операций. Они узнают о том, что врачи покрывают ошибки друг друга. Они обучаются «продавать» ненужные или сомнительные процедуры, как если бы занимались торговлей подержанными автомобилями. В результате всего этого больные люди, о которых они однажды «позаботились», превращаются в очень прибыльные куски мяса.

Мои коллеги, возглавляющие национальные медицинские факультеты, хвастают, что этот образовательный процесс, в котором «выживают наиболее подходящие», гарантирует американцам лучшую в мире медицинскую помощь. По моим же наблюдениям, врачей учат предоставлять разнообразные виды медицинского и хирургического вмешательства, однако я не вижу в этом значительных признаков «помощи». Подходящие действительно выживают, но для чего они подходят? Они выживают в бессердечной системе, которая очень часто отсеивает самых лучших и смелых – студентов сострадательных, честных, способных, творческих и имеющих мужество противостоять разрушению их собственных моральных и этических норм.

Начинающие врачи, закончившие интернатуру по хирургии, к сожалению, очень хорошо выучили название игры – «радикальное вмешательство». Слишком часто комфорт и будущее благополучие пациента не являются целью их работы, хирургическое вмешательство становится ценным само по себе.

Как защитить свои интересы, когда врач говорит о необходимости операции?

Прежде всего, не спешите бежать домой за зубной щеткой. По меньшей мере 80 процентов всех операций необязательны, а это значит, что у вас есть выбор. В медицине существует немного ситуаций, когда можно потерять нечто важное, промешкав несколько дней. Если же вы в самом деле оказались между жизнью и смертью, то, скорее всего, решение примет кто-то другой, поскольку вы будете так слабы, что не сможете даже слышать вой сирены «скорой помощи». Но если вы не находитесь в по-настоящему критической ситуации, отложите решение и дайте себе время на размышления.

Задавайте много вопросов и настаивайте на полноценных ответах. Не позволяйте врачу отделаться от вас утешительным похлопыванием по плечу.

Какие вопросы? Для начала следующие.

Действительно ли мне необходима эта операция? Настаивайте на подробном объяснении вашего состояния, спрашивайте, чем поможет операция и каким станет вследствие нее ваше физическое и эмоциональное состояние. Если врач отвечает уклончиво – сходите к другому.

Что со мной случится, если я откажусь? Узнайте, угрожает ли жизни ваша болезнь и скажется ли она неблагоприятно на физическом комфорте и образе жизни, если операцию не сделают. Убежден ли хирург, что операция положительно скажется на вашем состоянии и благополучии и не вызовет побочных эффектов, которые будут такими же или худшими, чем сама болезнь?

Существует ли менее дорогостоящая, менее опасная альтернатива операции? Заставьте врача рассказать вам обо всех альтернативных методах лечения и о том, каковы их результаты в сравнении с результатами хирургического метода. Попросите у него данные научных исследований или статистики, подтверждающие то, что он скажет.